Цены на сырье растут. Когда мировая экономика восстанавливается, как долго может продлиться бум?
Дуг Кинг создал свой хедж-фонд на заре товарного суперцикла в 2004 году. Это было как раз вовремя: из-за ненасытного спроса со стороны Китая цены на все, от нефти до меди, поднялись до рекордных высот. Инвесторы наводнили сырьевой сектор. На пике продаж King’s Merchant Commodity Fund управлял примерно 2 миллиардами долларов.
Но бум внезапно прекратился после мирового финансового кризиса 2008 года и начала сланцевой революции в США. Цены упали, большие институциональные деньги вышли, а многие специализированные хедж-фонды закрылись.
Перенесемся на более чем десять лет вперед. Для Кинга начался один из лучших периодов в его карьере: массовый бум на сырье поднял его хедж-фонд почти на 50% в этом году, поскольку сырьевые товары, от стали до соевых бобов, достигли многолетних максимумов. И теперь все, от пенсионных фондов до физических лиц, торгующих коммодитиз, зарабатывают на них деньги. И вопрос только в том, является ли это временным явлением после пандемии или же сигналом к более долгосрочным изменениям в структуре мировой экономики.
«Мы переживаем структурный инфляционный шок», – сказал Кинг. «Существует большой отложенный спрос, и все хотят всего сейчас, прямо сейчас».
Впервые с докризисных лет до 2008 года сырьевой бум означает, что центральные банки обеспокоены инфляцией. Ралли будет иметь и политическое влияние.
С ценой на нефть около 70 долларов за баррель Саудовская Аравия и Россия снова занимают лидирующие позиции на мировом энергетическом рынке – примечательный возврат после отрицательных цен чуть более года назад. Бум также является нежелательным явлением для политиков, которые противостоят климатическому кризису: рост цен на сырьевые товары сделает переход более дорогостоящим.
Китай, зависящий от импорта сырья для обеспечения миллионов заводов и строительных площадок, настолько нервничает, что правительство пыталось снизить цены, угрожая спекулянтам. В некоторой степени это сработало, так как медь потеряла свои позиции, достигнутые в этом году. Но в среднем цены остаются высокими: железная руда все еще близка к рекордной, цены на сталь в США в этом году выросли втрое, уголь поднялся до 13-летнего максимума, а цены на природный газ растут.
Даже после недавнего отката индекс цен на сырье Bloomberg Commodities Spot Index, учитывающий цены на 22 сырьевых товара, вырос на 78% по сравнению с минимумом марта 2020 года.
А сырая нефть, самый важный товар в мировой экономике, показала значительный рост в этом году. Это побудило трейдеров и банки Уолл-Стрит снова заговорить о возможности того, что цены превысят 100 USD за баррель впервые с 2014 года.
По мере роста цен повысился и интерес Уолл-стрит. Ежегодная конференция инвесторов Робин Гуда, на которую каждый год собираются светила хедж-фондов, от Пола Тюдора Джонса до Стэнли Ф. Дракенмиллера и Рэя Далио, в начале июня включала дискуссию по сырьевым товарам. Впервые за последние пять лет на конференции было уделено время для обсуждения сырьевых товаров.
Джефф Карри, ветеран отдела исследования сырьевых товаров в Goldman Sachs Group Inc., который выступает за долгосрочный бычий рынок по сырьевым товарам, несмотря на недавнюю распродажу металлов и зерна, говорит, что есть место для значительных инвестиций в рынок.
«Сырьевые товары снова в моде», – сказал Карри. Несмотря на ажиотаж из-за заоблачных цен, сектор не смог привлечь крупные денежные потоки, как это было во время бума 2004–2011 годов.
Те инвесторы и трейдеры, которые уже вложили деньги в сырьевые товары, делая ставку на восстановление после пандемии, смогли получить прибыль.
Возьмем, к примеру, Cargill Inc. Крупнейший в мире трейдер сельскохозяйственных товаров всего за первые девять месяцев финансового года заработал больше денег, чем за любой полный год в своей истории, так как чистая прибыль превысила 4 миллиарда долларов.
Или Trafigura Group. Это второй по величине независимый нефтетрейдер в мире, чья чистая прибыль в размере более 2 миллиардов долларов, полученная за шесть месяцев до конца марта, была почти такой же, как за предыдущий лучший целый год.
«Наши основные торговые подразделения работают на полную мощность», – сказал Джереми Вейр, исполнительный директор Trafigura.
Однако для потребителей товарный бум означает воспоминания о высокой инфляции. На данный момент компании в основном принимают на себя всю тяжесть воздействия, подталкивая производственную инфляцию в некоторых странах, включая Китай, до самого высокого уровня за более чем десятилетие. Но рано или поздно потребители тоже заплатят за это.
Компании, от Unilever Plc до Procter & Gamble Co., объявили о планах повышения цен в ближайшем будущем.
«Мы наблюдаем уровни товарной инфляции, которых мы не видели очень давно», – сказал инвесторам Грэм Питкетли, финансовый директор Unilever, после обнародования результатов за первый квартал. «Товарная инфляция, которую мы наблюдаем, влияет на все компании».
Скорость и размах этого ралли, затронувшего десятки видов сырья от растительного масла до угля, побудили многих говорить о новом суперцикле сырьевых товаров, аналогичном тому, который начался почти два десятилетия назад, когда быстрая индустриализация Китая изменила структуру мировой экономики. экономия.
Экономисты обычно определяют суперцикл как период аномально высокого спроса, который нефтяные компании, горнодобывающие компании и фермеры изо всех сил пытаются удовлетворить, вызывая ралли, которое длится дольше обычного бизнес-цикла. До Китая век новейшей истории стал свидетелем трех различных товарных суперциклов, каждый из которых был обусловлен трансформационным социально-экономическим событием. Индустриализация США дала толчок первой в начале 1900-х годов, глобальное перевооружение дало толчок второй в 1930-х годах, а восстановление Европы и Японии после Второй мировой войны дало толчок третьей в 1950-х и 1960-х годах.
Появление пятого суперцикла стало бы большим событием. Ценовое ралли подтверждает разговоры о новом буме: индекс Bloomberg Commodity Spot Index, состоящий из 23 сырьевых товаров, составляет почти 500 пунктов, что соответствует пикам 2007-08 и 2010-11 годов. И тем не менее, что более вероятно, так это то, что мир все еще испытывает влияние суперцикла, возглавляемого Китаем, который теперь нагружен противоречивыми экономическими сдвигами, вызванными пандемией коронавируса.
Скорость и размах этого ралли, затронувшего десятки видов сырья, от растительного масла до угля, побудили многих говорить о новом суперцикле сырьевых товаров, аналогичному тому, который начался почти два десятилетия назад, когда быстрая индустриализация Китая изменила структуру мировой экономики.
Экономисты обычно определяют суперцикл как период аномально высокого спроса, который нефтяные компании, горнодобывающие компании и фермеры изо всех сил пытаются удовлетворить, вызывая ралли, которое длится дольше обычного бизнес-цикла. До Китая век новейшей истории стал свидетелем трех различных товарных суперциклов, каждый из которых был обусловлен трансформационным социально-экономическим событием.
Индустриализация США дала толчок первому суперциклу в начале 1900-х годов, глобальное перевооружение дало толчок еще одному в 1930-х годах, а восстановление Европы и Японии после Второй мировой войны дало толчок третьему в 1950-х и 1960-х годах.
Появление пятого суперцикла стало бы большим событием. Ценовое ралли подтверждает разговоры о новом буме: индекс Bloomberg Commodity Spot Index, состоящий из 23 сырьевых товаров, составляет почти 500 пунктов, что соответствует пикам 2007-08 и 2010-11 годов. Но более вероятно то, что мир все еще находится под влиянием суперцикла, возглавляемого Китаем, который теперь подстегивается противоречивыми экономическими изменениями, вызванными пандемией коронавируса.
Изначально Covid был плохой новостью для спроса на сырьевые товары. Мир оказался взаперти, путешествия сократились, фабрики закрылись. Цена на все, от нефти до меди, последовала за потреблением, резко упав в период с марта по май прошлого года. Но по прошествии первых нескольких месяцев мир начал вставать на ноги, и модели потребления изменились в сторону сырьевых товаров.
Чтобы понять, что произошло, необходимо понять типичную взаимосвязь между спросом на товары и благосостоянием. Как правило, бедные страны потребляют мало сырья, потому что большая часть расходов идет на удовлетворение основных потребностей, таких как продукты питания и жилье.
Оптимальное место для сырьевых товаров – это страны с доходом на душу населения от 4000 до 18000 USD – диапазон среднего дохода, в который Китай вошел в начале 2000-х годов. Это непропорционально влияет на спрос на сырьевые товары, поскольку он зависит от уровня урбанизации и индустриализации стран. При таком диапазоне доходов на душу населения у семей есть деньги, чтобы покупать автомобили, бытовую технику и другие товары, для которых требуется много сырья.
Промышленно развивающиеся страны также строят железные дороги, шоссе, больницы и другую общественную инфраструктуру.
Спрос на товары выше 20 000 долларов на душу населения начинает снижаться по мере того, как более богатые слои населения тратят прирост богатства на такие услуги, как лучшее образование, здравоохранение и отдых.
Пандемия коронавируса изменила эту динамику. Так как многие семьи находятся в изоляции, расходы переключаются с услуг на товары, даже в самых богатых странах, таких как США. Во многих отношениях американские и европейские потребители в течение нескольких месяцев вели себя так же, как и население развивающихся странах, тратя средства на покупку различных товаров, от новых велосипедов до телевизоров.
Экономика США является лучшим примером этого тренда. Общие потребительские расходы остаются ниже трендов 2018-19 годов, но за этим скрывается огромное расхождение между расходами на товары и услуги. По данным Института международной экономики Петерсона, расходы домохозяйств на товары в настоящее время на 11% превышают уровень, наблюдавшийся до пандемии. В то же время расходы на услуги, такие как отдых, рестораны или развлечения, остаются на 7% ниже, чем до появления коронавируса.
«Ультра-адаптивная денежно-кредитная политика, беспрецедентные бюджетные стимулы, отложенный спрос, сильные балансы домашних хозяйств и рекордные сбережения – все вместе рисует картину устойчивой и уверенной траектории роста», – сказал Саад Рахим, главный экономист Trafigura. У бюджетных стимулов есть и другие параллели с развивающимися рынками, так как западные правительства нацелены на расходы на инфраструктуру, обещая восстановить автомагистрали, железные дороги и мосты.
Правительства также стремятся построить более экологичное будущее, чтобы отказаться от ископаемого топлива. Хотя это плохие новости для рынков угля и нефти, это означает рост спроса на такое сырье как медь, алюминий и аккумуляторные металлы, такие как кобальт и литий, которые имеют ключевое значение для перехода к зелёной энергетике.
«Цены на сырьевые товары будут оставаться высокими еще долгое время», – сказал Иван Глазенберг, уходящий с поста генерального директора сырьевого гиганта Glencore Plc. По его словам, впервые две сверхдержавы мира, США и Китай, одновременно продвигали крупные инфраструктурные проекты, чтобы спасти свою экономику от воздействия пандемии коронавируса.
Предложение пытается наверстать упущенное. Некоторые из узких мест вызваны преднамеренными действиями стран-производителей, таких как альянс ОПЕК+, который в прошлом году сократил добычу нефти. А другая нехватка объясняется сложностью работы шахт, плавильных заводов и ферм в разгар пандемии.
Решающим фактором для продолжительности роста является структурное ограничение предложения, которое означает, что высокие цены могут не работать как сигнал для увеличения производства и, в конечном итоге, вернуть рынок в равновесие.
Силы, замедляющие реакцию предложения, двояки. Во-первых, все больше требований идёт со стороны борцов с изменением климата, чтобы то же производство ископаемых видов топлива, таких как уголь, нефть и газ, было сокращено. Во-вторых, акционеры компаний требуют, чтобы руководство выплачивало им более высокие дивиденды, что, в свою очередь, оставляет меньше денег на расширение рудников или бурение новых скважин.
Воздействие этих сил очевидно уже в некоторых сферах товарного рынка, где компании прекратили инвестировать в новые поставки несколько лет назад. Возьмем, к примеру, энергетический уголь. Горнодобывающие компании сокращают расходы как минимум с 2015 года. По мере роста спроса цены на уголь подскочили до уровня, невиданного за последние 10 лет. То же самое произошло с железной рудой, цены на которую в начале этого года взлетели до рекордно высокого уровня. Следующей, вероятно, будет нефть, где компании значительно сокращают расходы.
Для сырьевых быков, таких как Дуг Кинг, это знак удвоения. «Это начало правильного цикла бума, и это не временный всплеск», – сказал он.
Автор публикации
2
